Карта

Я вернулся из отпуска в свою войсковую часть. Весь день я находился в
состоянии раздвоенности, меня преследовало ощущение не реальности
происходящего. Эти два мира, служба и гражданская жизнь, не укладывались
в моем сознании как два одновременно существующих. Я как бы находился
между миром своего дома и миром войсковой части, куда приехал.
Оставалось служить еще целый год, и от этой мысли сосало под ложечкой. В
казарме куда-то делись мои тапочки. Я посмотрел под койками и нашел их
под Серегиной.

 Лейтенант вызвал меня и повел в кабинет
полковника. Я вошел и отдал честь, но вспомнил, что без головного убора и
почувствовал себя глупо. Полковник вытаращил глаза и в упор уставился
на меня, казалось, он был в ярости. От напряжения из его глаза вытекла
мутная слеза. Правда вскоре он отвернулся и стал разговаривать с
лейтенантом. Им принесли пиво, а я все стоял по стойке смирно. Лейтенант
предложил мне сесть, но я воспользовавшись случаем попросился обождать
за дверью...

В столовой я встретил Ромку, он ужинал со своей
дочкой. Ей было лет 6-7. Они встали и пошли к выходу, совершенно меня не
замечая, похоже они разговаривали о чем-то важном. К ним подошла
женщина и они остановились. Я тоже подошел. Ромка собирался отдать свою
дочку этой женщине из комитета по опекунству. Он не мог продолжать
службу вместе с ребенком... Девочка прижималась к отцу, из ее голубых
глаз падали крупные слезы. Ее глаза плакали а сама она все время
спрашивала у отца, интересовалась, что ждет ее на новом месте...
Неизвестность страшила ее. Мне показалось, что она не совсем осознает
всю трагедию этого момента. Так мы отказываемся воспринимать трагические
события, способные разрушить привычную картину мира. Сейчас ее мир
будет разделен, разорван на два. Я ощутил эту боль в своем животе. И
когда девочка покорно пошла от отца к женщине, мне захотелось коснуться
ее. Я потянулся к ее плечику, но рука прошла сквозь ее тело, ощутив лишь
слабый ветерок... Я был бесплотным духом и мог лишь наблюдать эту сцену
со стороны.
Мне захотелось домой...